Даниэла буквально бежала по коридорам к заветной двери — к спальне родителей. Ее шаги раздавались эхом, отражались от стен пустого дома. Все жители сейчас готовились к резне. Макс и Митя старались не отставать от нее.

— Пап? — толкнула дверь девушка. Она с порога бросилась к вампиру, сидящему в кресле. У него был такой отсутствующий вид, что Даня испугалась потерять сразу и второго родителя. А он не реагировал.

— Даниэль? — позвал его Митя.

Куран медленно перевел взгляд на представших перед ним детей, обнял их, когда они с двух сторон обхватили его.

— Митя? — осознал, кто перед ним вампир. — Ты же сможешь что-то сделать?

— Пап, все будет хорошо! — приговаривала Данька, прижимаясь к отцу.

— Нет, — замотал головой мужчина. — Она умирает, милая!

— Не говори так! — взвилась девушка.

— Прости, малыш, но я знаю. Я вместе с ней…

Данька побледнела. Если бы не вовремя подхвативший ее Макс, она бы упала в обморок… или набросилась бы с кулаками на отца, чтобы выбить из него глупые мысли о смерти.

— Не может этого быть! — отказывался принимать факт Митя. — А как же Михаил? Что говорит ангел?

— Я могу только поддерживать это состояние, — вышел из комнаты усталый блондин. — Мы собрали весь шабаш. Саша, Жанна и Люся, замкнули круг. Дашка и Дима следят за ее телом. Демоны — за душой, чтобы она не ушла и не потерялась. Больше мы ничего сделать не можем.

Данька оттолкнула поникших мужчин и ворвалась в соседнюю комнату, где вокруг ложе, на котором безвольно лежала ведьма, сидели все ее друзья.

— Мам, — позвала Даня, упав рядом с кроватью на колени.

Ведьма открыла глаза. Посмотрела на дочь. Ее радужки меняли цвет каждые несколько секунд: зеленый, синий, красный, белый. Даня всерьез испугалась. Она почувствовала смерть и пустоту. Отошла в сторону. Ее место занял отец. Даниэль лег рядом с женой, крепко прижал ее к себе. Дочь услышала очередную попытку успокоить любимую.

— И с тобою мы можем уйти

И вернуться,

Уснуть и проснуться,

Забыть, постареть

И не видеть ни солнца, ни света…

Можем снова уснуть,

И о смерти мечтать,

И проснуться опять,

И смеяться опять…

Ей хотелось закричать. Остановить этот бред. Она даже попросила Макса ущипнуть ее, надеясь, проснуться и забыть кошмар. Когда паника отступила, сердце своим бешеным стуком подсказало идею.

— Мы все изменим! Пошли! — заявила Дуня. На исчезновение, как и на появление детей в спальне, слишком занятые взрослые не обратили внимания. Потому что все они сейчас принадлежали астральному миру, в реальном лишь проговаривали заклинание.

Данька металась по собственной комнате, превращаясь в ураган, переворачивающий все к верху дном. Когда из тумбочек и комода повалились вещи на пол, то настал черед шкафа. Митя стоял рядом и не знал, как поддержать сестру. Он наблюдал за ростом кучи мусора в самом центре спальни. Попытки магически успокоить сестру окончились плохо — колдовство от девушки отскакивало, и потому Митя решил постоять в стороне. Той же позиции держался Макс. Вот только вампир мысленно оставался в другой комнате, где умирала ведьма.

— Быть связанным с кем-то настолько, чтобы умереть против собственной воли… Это ужасно! Я не хочу так, и никогда не буду! — решил для себя стоящий у двери Макс. Сказал он это вслух, чем привлек внимание Дани. Девушка замерла. Медленно повернулась к парню, понимая, что тепло, возникшее между ними — обман, минутное влечение. Она скрипнула зубами.

— Ты считаешь это ошибкой? — Спросила она, вообще-то об их отношениях, но перевала разговор на вторую тревожную тему. — Связь Судьбы — ошибка, по-твоему? — закричала на него она. — Поверь, они будут счастливы даже после смерти! Для них, как и для твоих родителей, и для многих из тех, кто сейчас остался в той комнате, нет ничего лучше, чем умереть вместе с тем, кто является смыслом их жизни. Отец не сможет прожить без матери.

— Но они оставят тебя одну! — выдал вампир. — А ты же боишься одиночества.

— Они сейчас не думают об этом, — постаралась сдержать слезы девушка. — Пойди к своему отцу и спроси, сможет ли он бродить по свету, если твоей мамы не станет… Не сможет! Я тебе итак скажу.

— Поэтому я и не хочу быть связанным узами судьбы с кем-то. Зачем обязывать кого-то и мучить? Тащить за собой? Кому это надо? — говорил Макс. — Мы сильные, пока нам никто не мешает. Одиночество дает больше сил. Пойми…

— И не собираюсь! — зарычала Дуня. — Я с детства знаю одно: нет ничего лучше, чем быть в паре, знать и понимать, что у тебя есть кто-то, на кого всегда можно положиться, кому можно доверять, тот, кто является твоим смыслом жизни.

— Это зависимость! Эгоизм. Желание обладать чужой личностью! — противопоставил Макс.

— Да? Тогда тебя здесь никто не держит! — психанула Даня, вытащила здоровенную саблю из шкафа, и со всей силы врезала лезвием по сдерживающей их с вампиром веревке, рассекая ее на две части.

— Откуда у тебя сабля? — прозрел Митя.

— Как-то в Лувр заглядывали, — подмигнула ему Даня. — От кого-то я слышала, что она волшебная… Оказывается, правда!

Макс же сосредоточил внимание на возникшем ощущении пустоты. Ему казалось, будто только что обрезали пуповину. Не слишком приятное чувство. Оказалось, что свобода — весьма неприятное ощущение.

— Лети, дружок! — улыбнулась ему Даня. — Это были, конечно, не узы судьбы, но больше тебя ничто не обременяет!

— Что ты задумала? — спросил Митя, переведя взгляд с растерянного вампира на сестру.

— Ты со мной? — крепко сжимая эфес сабли, спросила она. — Я хочу сделать все, что от меня зависит, чтобы спасти их!

Брат поймал ее руку и через секунду Макс остался в комнате один. Он присел на кровать. Его не волновало трагическое событие этого дома. Парень не думал о собственных родителях или о кузине, которая сейчас, наверняка, в самолете. Макс представил, как вернется к себе и, что будет делать. И что же? Опять читать книги? Посещать бои, драться? За что?

Внезапно смысл жизни ускользнул от него. Макс ломал и ломал голову, никак не мог вспомнить, а был ли он раньше?

Глава 19

Сейчас она вошла в шахту смело, потому что понимала: другого выхода нет. Даниэла двигалась вперед. Она крепко ухватилась за ниточку собственного страха, петляющую во тьме. Чем дальше, тем тонкий маячок обретал совсем другие черты и вскоре стал напоминать крепкий канат, обжигающий руки. Митя сопровождал сестру в путешествии ко дну, и иногда поддерживал ее, когда она падала на пол.

— Куда дальше? — спросил он, так же оглядываясь по сторонам от страха. Шахта угнетающе действовала и на него. Парень вспотел. Он держал перед собой маленький фонарик и опасался увидеть свой собственный оживший страх, выпрыгивающий из угла. Пару раз ему мерещилась девушка с длинными белыми волосами. Она лежала мертвая. И ее когда-то небесно-голубые глаза были практически белыми. Порой Митя слышал как движется под его ногами и над головой каменная порода, грозящая вот-вот обрушиться. Он прогонял эти кошмары, больно ранил руку ногтями, чтобы вернуть себе самообладание.

— У меня сердце леденеет, когда думаю о том, что нужно идти сюда, — она указала в сторону завала, где погиб Люка. Панический ужас подсказывал, что нужно по камню разгребать гору и расчищать путь. Но так они бы нашли тело вампира…

Даниэла закрыла глаза и взяла первый камень. Отбросила его в сторону.

Где-то на середине работы, Митя увидел труп. Только не мужской, а женский — искореженный и страшный, с протянутыми руками, молящими о помощи. Лицо мертвой было знакомо парню с детства — лицо матери.

Дуня видела правду. Люка лежал, будто иссохший, с раскрытым ртом, опухший, с мерзким цветом кожи. Местами, сквозь рваные раны, виднелись кости. Невыносимый запах вынудил затаить дыхание.

— Давай передвинем, — попросила она Митю.

Как бы ни было противно и отвратительно, но они пересилили себя и переложили тело к стене. Оставшиеся камни уложили вокруг него, как древнюю могилу. Сохраняя молчание, брат и сестра двинулись дальше. Оба удерживали страх внутри, опасаясь спугнуть веру друг друга. Но тишина и звук шагов начали давить на слух.